Неточные совпадения
Вихров несказанно обрадовался этому вопросу. Он очень подробным образом стал ей рассказывать свое путешествие, как он ехал с священником, как тот наблюдал за ним, как они, подобно низамским убийцам [Низамские убийцы. — Низамы — название турецких солдат регулярной
армии.], ползли по земле, — и все это он так живописно описал, что Юлия заслушалась его; у нее глаза даже разгорелись и лицо запылало: она всегда очень
любила слушать, когда Вихров начинал говорить — и особенно когда он доходил до увлечения.
Товарищи относились к нему неприязненно, солдаты же
любили воистину: пример, может быть, единственный во всей русской
армии.
Иван Иванович Михельсон, генерал от кавалерии и главнокомандующий Молдавскою
армиею, родился около 1735 года, умер в 1809. Под его начальством находился в начале славной службы своей князь Варшавский. Михельсон в глубокой старости сохранял юношескую живость,
любил воинские опасности и еще посещал передовые перестрелки.
Славный Моро [Моро Жан Виктор (1761–1813) — французский полководец, сражался под началом Наполеона; после конфликта с ним уехал в 1805 г. в Америку; восемь лет спустя вернулся в Европу и в мундире русского генерала воевал против наполеоновской
армии.], поспешая с берегов Миссисипи на помощь Европе, восставшей против своего победителя, не мог проехать мимо уженья трески, не посвятив ему нескольких часов, драгоценных для ожидавшего его вооруженного мира, — так страстно
любил он эту охоту!
— Эге! — закричал во все горло Харлов. —
Армия… вот она,
армия! Целую
армию против меня выставляют. Хорошо же! Только предваряю, кто ко мне сюда на крышу пожалует — и того я вверх тормашками вниз спущу! Я хозяин строгий, не в пору гостей не
люблю! Так-то!
Прошло два, три года, и Адольф, один из отличнейших офицеров шведской
армии, молодой любимец молодого короля и героя, причисленный к свите его, кипящей отвагою и преданностью к нему, — Адольф, хотя
любил изредка припоминать себе милые черты невесты, как бы виденные во сне, но ревнивая слава уже сделалась полною хозяйкой в его сердце, оставивши в нем маленький уголок для других чувств.
Карлу Шереметева
любили почти все солдаты и офицеры
армии его, не терпели одни недобрые. Он знал многие изречения Петра Великого и умел кстати употреблять их.
Во главе этих и других, выделившихся в настоящую войну вождей, конечно, стоит командующий
армией, А. Н. Куропаткин, которого
армия, как один человек,
любит и в которого верит.
Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этою целью, несмотря на то. что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frère [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны, и что всегда будет
любить и уважать его — он ехал к
армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение
армии от запада к востоку.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход, Долохов был разжалован, Анатоль находился в
армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде
любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия — в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Видно, что тот не
любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать
армиею министру.